Серые Башни (СИ) - Страница 90

— Они пили четыре дня. Постоянно требуя еще и отказываясь от еды. Твой дед отсылал прочь любого, кто приближался к дверям его покоев, допуская только слугу приносившего бутылки. Сопровождавшие лорда Хокку рыцари Айсенгарда были вынуждены покинуть крепость, повинуясь желанию своего господина. Лорд и его друг не желали никого видеть.

— Здесь нет ничего сверхъестественного, ну ушли в запой, — пожала я плечами, — повод же, согласитесь, был уважительный.

— Леди! Причем тут повод?! Рыцари Морака, а тем более Высокие лорды никогда не напиваются, как чернь! Бокал вина за ужином в повседневной жизни, максимум! Даже на праздниках, количество тостов ограничено тремя, во славу Тех-Кто-Видит, за хозяина, хозяйку, здоровье их детей и в память всех Ушедших. Этот «запой», как вы выразились, был недостойным и неприемлемым для таких, как они. Никакие просьбы и увещевания на них не действовали, а власти приказать им не было ни у кого. Потом стало еще хуже, — старик поджал губы, — лорды потребовали принести доску для гинко.

— Что это такое?

— Игра, леди. Мне нужно было вмешаться сразу же, но я был слишком молод и побоялся навлечь на себя гнев лорда. Я занялся делами крепости вместо того, чтобы поступить так, как того требовал мой сан! Я струсил, леди! Мне удалось пересилить себя только к вечеру, но было уже слишком поздно…

— Что поздно? — тихо спросила я и сжалась в ожидании ответа.

— Когда я вошел к ним, — так же тихо ответил Дикон. — Игра была в самом разгаре, и я лишился дара речи, когда понял, на что они играют. Ставками были Каисса и Серые Башни, потом, это им показалось не интересным, и они поставили на кон свои мечи…

Я изумленно охнула. Меч был не просто фамильной ценностью и символом власти, он был своеобразным индикатором пригодности того или иного кандидата на титул лорда-хранителя. Именно поэтому власть не обязательно переходила от отца к сыну. Наследником становился тот, в чьих руках меч «оживал». Если бы камни в рукояти Талона не сменили свой цвет с черного на красный, никакое завещание не помогло бы Хоку стать лордом — хранителем. Родовые вожди быстренько провели бы кастинг, и нашли мне нового жениха.

Как же нужно упиться, чтобы поставить на кон такое?

— Игра шла с переменным успехом, — старейшина говорил, не поднимая головы. — Талон и Нисса переходили из рук в руки до тех пор, пока лорды были в состоянии играть. Твой дед выиграл.

— Я счел за благо спрятать оставшиеся бутылки, не посвящая в это никого из слуг. Справедливо опасаясь, что, не устояв перед гневом господина, кто-то подаст им этот проклятый напиток и все начнется сначала. Утро, как вы понимаете, было не добрым. Не получив требуемого лорд Фредегард и лорд Хокку…, — он еще больше сгорбился.

— Они были не просто в ярости, они были… Челядь попряталась по углам, а капитаны были готовы применить силу, чтобы успокоить крушащих все вокруг господ. Именно тогда лорд Хокку обнаружил пропажу своего меча и потребовал его вернуть. Ваш дед отказался, заявив, что отдаст меч только в обмен на жену, мол, он давно подозревает, что ее пропажа дело рук Хокку.

— Это правда?

— Что вы! — махнул рукой Дикон. — Ваша бабушка и лорд Хокку? Нет. Между ними ничего не было. Они никогда не встречались наедине. Леди Вивет была предана своему мужу душой и телом, а лорд Хокку был слишком благороден, чтобы…, — он тяжело вздохнул.

— Он любил ее?

— Было что-то такое в его лице, когда она входила в комнату или улыбалась ему. И он подарил вашей бабушке окно.

— Окно? В башенке?

— Да, моя леди, из него видна Ничейная бухта и когда тарк лорда Хокку бросал якорь…

— Она могла видеть его.

— А он видел свет в ее окне, оставаясь на берегу…, — на лице Старейшины появилось восторженно-отрешенное выражение.

— Мастер?

— Да…, леди?

— Мы говорили о другом.

Недовольно зыркнув в мою сторону он продолжил.

— Твой дед так и не отдал меч. Лорд Хокку говорил с ним еще несколько раз, безрезультатно. Они оба были слишком раздражены, их выводила из себя каждая мелочь. Лорд Фредегард почти не спал, плохо ел, я думаю, что Хокку чувствовал себя не лучше, когда покинул земли Фраги. Через два дня после прибытия в Каиссу он ушел за Грань, совершив ритуальное самоубийство. Род Итогава Кай был объявлен вне закона, кровных родственников Хокку и тех, кто присягнул ему на верность, жестоко преследовали. Имущество рода конфисковали.

— И дед ничего не сделал?

— Когда лорд Фраги окончательно пришел в себя было уже слишком поздно. Он ничего не помнил, совсем. Был в ужасе от того что совершил. Думаете, мы не искали реликвию Айсенгарда?! Искали. На протяжении всех этих лет искали. Лорд Хок и я… мы предполагали, что если бы нам удалось найти этот проклятый клинок, это помогло бы нам в Намаре.

— В Намаре?

— Лорд — хранитель Айсенгарда, леди. Потомок Хокку, сумевший вернуть себе трон Каиссы и мечтающий отомстить.

— Смертоносный в бою и убийственный в постели, — некстати вспомнились мне слова Мей.

— Его называют Радостным Убийцей, леди, — Дикон поджал губы. — Поверьте, это прозвище он заслужил не в спальне.

— Ну? Ты взглянула на проблему «свежим глазом»?

Была у меня одна мысль, не до конца оформившаяся, правда.

— Я хочу попробовать вино.

— Что?

— Ты сказал, что спрятал оставшиеся бутылки. Достань мне одну.

— Леди!

— Ты забыл, куда их спрятал?